О летней практике и печальном «не для печати»

– Помню я этого Даулета — голова дубовая, иначе не скажешь, - моя бабушка морщится, усаживаясь застол, - я уже на пенсию уходила, он только у нас в ГАИ появился. Тогда он был...кем же он был, - вспоминает, - да, ИДПС, инспектор дорожно-патрульной службы. Все бегал ко мне с докладами — чтоб поправила, писать то совсем по-русски грамотно не умел.

Моя бабушка в прошлом - подполковник мили- ции, начальник городского отделения по пропаганде безопасности дорожного движения и профилактике детского травматизма. Когда она ушла на пенсию, без прикрас — вся пропаганда развалилась. И по сей день никто там особенно не занимается такими вещами — времени нет, кадров достойных тоже. Я доедаю завтрак и выслушиваю последние объяс- нения бабушки по поводу реформы в правоохрани- тельных органах города. Около года назад дорожная полиция слилась с патрульно-постовой службой, и именно выяснением последствий всего этого мне се- годня и предстояло заняться. Я должна была взять интервью у замначальника отдела административ- ной полиции УВД г. Семея Даулета Нургалиева.

Я иду по широкой улице, насквозь пропеченной изнуряющим казахским солнцем. Магазины, мага- зины, магазины... Бесконечные вывески слепят гла- за. Весь город - сплошной торговый центр, проще — базар. Кажется, тут каждый второй — продавец, и он вот-вот попытается тебе что-нибудь «втюхать». Неудивительно — ведь Китай близко. Я бы сказала, слишком близко... Прохожу мимо главной площа- ди, любуюсь внушительным белым зданием театра — кстати, здесь выступают коллективы русского драматического театра им. Ф. М. Достоевского и казахского музыкально-драматического театра им. Абая. Интересно, сколько стоят билеты?.. я мыслен- но пересчитываю оставшиеся в кошельке тенге... Да, я нахожусь в Казахстане, точнее - в Семее (в прошлом город назывался Семипалатинском, одна- ко в последние годы президент Назарбаев ввел моду переименовывать все города-проспекты-улицы). Это именно тот город, куда ссылали Достоевского в далеком 1854 году, именно тот город, где более 400 раз испытывалось ядерное оружие... Я даже была на острове, где они проводились (он зовется Пол- ковничьим) — теперь там возвышается монумент памяти жертвам Семипалатинского ядерного поли- гона...

Все хорошо, но что же здесь делаю я? Согласитесь, Казахстан вряд ли можно назвать популярным ме- стом для летнего отдыха!

Все проще, чем кажется. Моя бабушка - урожен- ка Алтайского края — а жила всю жизнь в райцен- тре - Семипалатинске — от села Топольного, где она родилась, до города рукой подать. После распада Союза она оказалась гражданкой Казахстана и не захотела уезжать. Именно по этой причине я весь июль нахожусь здесь — и, кстати говоря, прохожу производственную практику в местной газете. Редактор Рита Скворцова не стала упрощать мне жизнь — выяснив, что мне необходимо увезти в Россию пару материалов за собственным автор- ством, решила, что мелочиться не стоит и сразу же послала меня к замначальнику городской полиции. Кстати, едва объяснив мне все тонкости проблемы. Благо у меня есть бабушка, сведущая в этих вопро- сах и прекрасно знакомая с непростой историей правоохранительных органов Семея.

Здание совершенно неухоженное, внутренний дворик имеет серый неприглядный вид, явно требу- ющий ремонта. Зачахшие цветы в клумбах, иссыха- ющие под летним зноем... Я захожу внутрь, на меня строго взирают люди в погонах. На проходной меня вопрошают, зачем я здесь, услышав фамилию Нур- галиева, недоверчиво оглядывают с головы до ног. После звонка «самому» мою фамилию записывают в журнал и пропускают на лестницу. Я поднимаюсь, ощущая себя не в своей тарелке, но — признаюсь — с чувством гордости. Ведь я здесь на правах прессы. Божественно.

Перед входом в кабинет я нервно нащупываю в кармане недавно приобретенный диктофон, стучу в дверь и заглядываю внутрь. Замначальника Нурга- лиев, развалившись в кресле, кивает мне. Попробую описать этого субъекта. Честно, он про- изводил впечатление именно субъекта. Рисую: плотное - полное тело, форменная голубая рубаш- ка, едва скрадывающая сильно выпирающий живот, темно-синие, со стрелкой, брюки. Туфли с круглыми носами. Дорогие туфли... Поднимаю глаза: круглая голова с коротким ежиком смоляных волос. Пори- стая смуглая кожа, низкий лоб, маленькие черные глазки, снисходительный, вальяжный взгляд, вто- рой подбородок, внушительно подпираемый ворот- ничком. Он весь такой... сытый, полный, лоснится и чуть ли не жмурится от удовольствия — он совсем не похож на человека, работающего в органах. По- хож на... на начальника. Именно.

Даулет перебирает короткими пальцами по столу, интересуется, какие вопросы я собираюсь ему зада- вать. Наставительно говорит, чтобы я потом обяза- тельно показала ему материал, чуть повышая голос, замечает: никаких-ошибок-не-потерплю!

Он спрашивает меня про мою практику, когда узна- ет что я из России, оживляется, сообщает, что его тоже дочь журналистка, эмоционально желает мне всяческих благ и — в частности — выражает наде- жду увидеть меня на Евразии — главном казахском телеканале. Неплохо.

Далее - сплошные «цитаты», со старательным сохранением всех особенностей речи Даулета. – Ну че сказать, - Даулет смотрит на меня каким-то хитрым взглядом, - все это бред собачий, вся эта реструктуризация. Нет смысла совсем, разве что власть сменилась. СЛИ-Я-НИ-Е, — проговарива- ет он по слогам и снова хитро улыбается, - так-то я был во главе — начальник дорожной полиции — это записывай! - и работа работалась, так сказать. А теперь правит Нурбеков. Почему — это ты у ко- го-нибудь другого спроси! <….> знает как, но ППС- ники оказались в выигрыше. При этом, так сказать, ни черта не знают, не умеют!! Ситуация на дорогах?! На, смотри, вот отчет мне принесли утром. У меня нереальный рост по трупам. Вот и вся реструктури- зация, так сказать. Ну не умеют ППСники работать, не умеют! - он замечает включенный диктофон, и я вижу, как у него напрягаются скулы, - это ты вы- ключи. Включишь, когда я скажу. Я киваю. А то я уже заинтересовалась, с чего это он так откровенничает.

– Ну, суть ты поняла? Естественно, ни слова в га- зету, - он улыбается, гладит дубовую столешницу пальцами, - я погоны ношу, я человек зависимый, подневольный, так сказать. Сверху сказали — про- водим реформу, вроде в Павлодаре и Кустанае нор- мально прокатило — значит и проводим. И не пик- нем. Теперь включай.

Он как-то весь подбирается в кресле, становится строгим. Развязно-сытый голос наполняется метал- лическими нотками.

Думаю, здесь цитировать уже нет смысла. Пару раз сбиваясь на казахский, путаясь в падежах и склонениях, но в целом очень правильно и очень по-канцелярски, он сообщает, что дела в ведомстве

идут прекрасно, сотрудники адаптируются к новым обязанностям...

- Вот хорошо. Не забудь правильно указать мое зва- ние — меня повысили, - хитро улыбается мне Дау- лет, - и чтобы все как надо было, - глубокомысленно изрекает он.

Я напоминаю ему, что мне нужно сделать фотогра- фию. Он морщится. Потом чинно складывает руки на столе.

– Фотографируй, - милостиво соглашается.

Я начинаю объяснять, что за фотографию « я и стол» меня по головке не погладят, предлагаю ему пригласить в кабинет своих сотрудников — тех са- мых «универсальных полицейских», о которых и будет сам материал. Даулет снова морщится, берет телефонную трубку, что-то говорит в нее по-казах- ски. Буквально спустя секунду в кабинете появля- ются двое мужчин в голубых форменных рубаш- ках. Стоят навытяжку, на меня косятся. Я пытаюсь заставить Даулета выйти с ними на улицу и встать рядом со служебной машиной — бесполезно. Тогда я предлагаю Даулету просто встать рядом с сотрудниками. Тут он раздраженно напоминает мне, что у него есть работа, «которую надо рабо- тать», а я отнимаю его время. Хорошо. Я пытаюсь посадить полицейских рядом с ним — тут он с ужа- сом вскакивает и возмущенно восклицает, что я не имею понятия о субардинации.

В итоге... в итоге я получаю фотографию «я и стол» и сухое, формальное интервью, разумеется, лишенное того яркого, безграмотного, но прав- дивого вступления «не для печати». Мне немного грустно, однако я понимаю, что «так» в ту газету, где я прохожу практику, пишут все. Сотрудники ре- дакции, да и сама редактор уже намекали мне, что ссориться с кем-то, заниматься расследованиями и разоблачениями — не в компетенции издания. А по честному — так этим не занимается ни одно СМИ Семея. ...я иду домой, вспоминаю сетования Даулета по поводу смены власти, и улыбаюсь. Это же прямо из серии «бриллианты не такие крупные, как могли бы быть»!

Имя и фамилия достопочтенного замначальника полиции изменены.

#лекторий