Перформанс – реакция на насилие

Если бы в третий мартовский четверг в музей ИЗО им. И. И. Машкова вдруг занесло случайного прохожего (например, студента не того факультета), последствия были бы плачевными… Как минимум, человек стал бы плеваться еще по дороге к выходу из музея – и, надеемся, только в фигуральном смысле. А в гневной – и, надеемся, хотя бы членораздельной, – речи наверняка проскользнула бы парочка неласковых, вроде «Шизофреники! Настоящие фрики!»

Понять – не значит «принять» Ничего страшного, друзья. Абсолютно нормальная реакция неподготовленного слушателя, «непосвященного» и в довесок попавшего с корабля на бал. Да, профессор ВолГУ Андрей Иванович Макаров умеет удивлять выбором темы для своих ежемесячных философских мастерских «Как увидеть видимое». И в этот раз, избрав предметом для обсуждения такое, мягко скажем, неоднозначное явление современного искусства, как перформанс, он удивил многих. Даже тех, кто имеет не последнее отношение к искусствоведению… По собственному признанию культуролога, кое-кто из его заядлых слушателей заблаговременно отказался присутствовать на лекции – исключительно из-за такой «непопулярной» темы. Действительно, феномен перформанса очень немногие принимают как вид искусства. Но что значит «принять»? Включить в свою эстетическую картину мира, начать смотреть это, читать и слушать? В таком случае, не слишком ли претенциозным выглядит требование принять? Может, для начала достаточно просто ПОНЯТЬ? Жанр перформанса достаточно сложно оценить, опираясь на существующие эстетические критерии. Чтобы суметь сделать это, человек должен быть хоть немного сведущим в вопросах искусства, иметь хоть какой-то контекст в голове (или то, что называют общим пресуппозиционным фондом). Только тот, кто уже достаточно «насмотрелся» и «начитался» способен сделать более или менее внятные выводы о каком-то новом и нестандартном явлении. – По сути, что такое искусствоведческая экспертиза? – делится Андрей Иванович. – Это когда искусствоведы собираются вместе и начинают слушать «звоночки» в голове. ТО или не ТО? Произведение искусства – или так?.. Так что же такое перформанс и как понять, хорош ли он настолько, чтобы назвать его произведением искусства?

Не прекрасное искусство Перформанс редко бывает красив, а ведь это обычно считают важным критерием художественности. Зачастую перформанс даже откровенно безобразен – и именно этим отталкивает от себя общественность. Главный признак, определяющий жанр перформанса – это способность производить эффект неожиданности. Человек должен быть шокирован. …На интерактивной доске дрожит старое черно-белое видео. Седовласый музыкант садится за рояль. А в следующие 4 минуты и 33 секунды (а так, кстати, и называется это произведение - «4’33») не происходит ничего. Вообще. Если бы музыкант изредка не касался страниц нотной тетради и не откидывал крышку рояля, при этом даже не пытаясь извлечь из него звуки, казалось бы, что видео просто «зависло». По истечении этих долгих и поистине кошмарных для зрителей минут музыкант встает, и публика из черно-белого зала взрывается аплодисментами. – Странно? – Андрей Иванович с удовольствием оглядывает нашу аудиторию, пребывающую в вежливом недоумении. – Это демонстрация «ничего». Демонстрация тишины. На видео – Джон Кейдж, человек, который ввел понятие «перформанс». И сейчас мы видели первый в истории перформанс, пусть и не во всех отношениях состоявшийся. Автором следующего перформанса стал мексиканский художник Максимо Каминеро. Он пришел в Музей Искусств Майами имени Переса на выставку известного современного китайского художника Ай Вэйвэя. На инсталляции была представлена ваза, расписанная художником и множество провокационных фотографий, на которых запечатлено, как Вэйвэй разбивает вазу древней китайской династии Хань. Максимо берет в руки вазу стоимостью в миллион долларов и разбивает ее об пол. Что это такое? Хулиганство? Вандализм? Посягательство на частную собственность? – Это протест, – объясняет Андрей Иванович. – Так Максимо и сказал приехавшей за ним полиции. Это его месседж потребительскому обществу. Что такое? – словно говорит перформансист. – Вы возмущены? Вам очень жаль эту ханьскую вазу? Или эту вазу Ай Вэйвэя? Вы большие ценители ваз? А может быть, вы возмущены лишь потому, что я посягнул на чужую собственность? Ваза – это собственность, а собственность – «священная корова» общества потребления. Разбился символ потребительского общества, некий драгоценный предмет, или – снизим – дорогая вещь.

Грани обыденного и художественного Андрей Макаров начинает делиться с аудиторией эксклюзивной информацией, результатами своих научных исследований.

– Перформанс – это процессуальный жанр искусства, цель которого – выйти на границы обыденной и художественной реальности. Не ЗА границы. Сложность именно в том, чтобы соблюсти баланс.

Перформанс сложно назвать в полном смысле художественным явлением, ведь «художественное» всегда подразумевает изображение чего-либо. А что изображает перформанс? Его цель – сделать художественный жест, который нельзя запечатлеть. Фотографии или видео не смогут передать главного. В перформансе важен живой жест в пространстве и настоящем времени.

– Признаки художественного жеста можете записать, – говорит Андрей Иванович, – это концептуальность, точная геометрия движений или «выверенность» (в этом главное отличие перформанса от хеппенинга, в котором все спонтанно) и выстраданность. Без этих компонентов перформанс не сложится.

Почему перформанс все-таки относят к искусству? Потому что главная цель искусства – вызвать в сознании человека художественный образ, который влечет за собой переживание сложных эстетических чувств (например, чувства прекрасного и безобразного). Основное отличие перформанса от прочих видов искусства – в его необъектности. Перформанс изображает не вещи, не объекты, а отношения. И в этом смысле первый перформанс Кейджа сопоставим с «Черным квадратом» Малевича, который сам по себе – ноль, отсутствие отношений.

После обсуждения работ немецкого перформансиста Йозефа Бойса, в которых главным объектом изображения оказывается дефицит отношений между людьми и отчужденность как трагические последствия Второй Мировой войны, переходим к еще одной художнице.

Выстраданность и изящество

Марина Абрамович – сербская художница, мастер перформанса. В ее работах появляется то, чего недоставало предыдущим авторам – изящество. Именно в ее проектах четко прослеживаются все три критерия хорошего перформанса, которые вывел Андрей Иванович.

В своем фильме «Балканское барокко» Абрамович использует актуальный концепт – преступление против человечества, последствия ужасной бомбардировки Югославии. В фильме Абрамович по 6 часов в день моет две с половинной тонны окровавленных коровьих костей. Поистине жуткая метафора происходящего на политической арене…В этой же кинокартине присутствует еще один перформанс – на кадрах художница с остервенением расчесывает свои черные волосы и без конца повторяет две фразы: «Искусство должно быть прекрасно. Художник должен быть прекрасен». Налицо протест против такого критерия художественности, как красота. Искусство шире, это не машина красоты, показывает Абрамович.

Еще один жуткий перформанс сербки – она стоит на сцене, перед ней на столе множество предметов, часть из которых может принести удовольствие (цветы, конфеты), часть – боль и даже смерть (нож, кнут, иглы, заряженный пистолет). Абрамович предлагает публике сделать с ней все, что вздумается, она не будет сопротивляться. В итоге перформанс пришлось прекратить, так как вошедшая в раж публика едва не застрелила уже и без того истерзанную Абрамович. Что было продемонстрировано? Жестокость людей, которые превращаются в диких животных, если не оказывать им сопротивления и предоставить свободу действий.

Во всех работах Абрамович присутствует авторская выстраданность (причем, как в психологическом, так и в физиологическом смысле), выверенность и концептуальность. Сербка словно иллюстрирует философские трактаты Ницше и Шопенгауэра: у нее есть воля к власти и она обращает свою власть на себя. Ее перформансы – конкретное, предельное выражение абстрактных идей, она привносит в идеи телесность, заставляя страдать свое тело.

Отсутствие «тонких» отношений

– А что вы скажете об отечественных перформансистах? Куляк, Павленский? – молодой человек прерывает Андрея Ивановича вопросом.

– Я их не признаю, – с улыбкой отвечает лектор, – Отрезать себе мочку уха, зашить рот с целью обратить внимание на несвободу слова – это не ново, банально и просто отвратительно.

– Значит, у перформанса есть границы, например, в выборе темы?

– Да, он должен быть актуальным, иллюстрирующим общечеловеческий концепт. Часто политический. Кстати, если говорить о причинах появления такого вида искусства, как перформанс, то истоки следует искать в небывалом всплеске насилия в XX веке. Войны, фашизм, ядерные бомбардировки японских городов – все это ставит под сомнение саму идею гуманизма. Итог – разрушаются отношения между людьми, то, что я называю «тонкими» отношениями. Они просто не выстраиваются. Особенно эта проблема характерна для западной культуры.

Перформанс действительно неоднозначное явление в мире искусства, и отношение к нему может быть разным. Но сложно отрицать, что он зачастую является куда более мощным выражением некой идеи, чем книга, картина или мелодия. Перформанс – живой, настоящий, шокирующий, и потому рождает в сознании людей сильное эмоциональное переживание. Он заставляет нас чувствовать, нас, которые ко многому уже совсем не невосприимчивы.

#лекторий